Доктор, пойдем выпьем!
Владимир Бунимович


Начало 1959 года. Я студент 6 курса Минского Мединститута, и моя работа в отделении гнойной хирургии "...в качестве медсестры", как было сказано в официальном документе, должна была скоро закончиться - приближались госэкзамены.

Однажды я пришел к трем часам дня на шестнадцатичасовую смену - до семи утра следующего дня. Проходя к своему посту, я услышал громкие крики из ближайшей палаты.
-Клизму! Клизму! *нецензурная брань*, где моя клизма! Семь х..ев вам в глотку! Когда будет клизма!
-В чем дело? - спросил я у Тани, медсестры, которую сменял.
-Сам увидишь. Полчаса не прошло, как я ставила ему клизму и выносила судно. Я побегу, уже звон в ушах от этих криков с самого утра...

Я заглянул в палату и увидел новенького. Худенький белобрысый мальчишка, лет 13-14, светлые соломеного цвета волосы, сердитое лицо, едва сдерживает слезы.
Он лежал на судне в позе рожающей женщины.
Из вздутого, как барабан, живота торчали резиновые дренажи, в обеих локтевых венах стояли капельницы. Мальчик стонал, метался в постели и ужасно ругался матом.
-Еще один хрен явился... Чего стоишь, как хер на свадьбе? Клизму давай, ...твою мать, клизму!
Прежде всего, я вставил обратно иглы капельниц, которые давно выпали и все вокруг было мокрым... Я уверил его, что скоро подойду и сделаю клизму, а пока пусть потерпит, я должен принять дежурство.
-А ты не обманешь? - совсем по-детски спросил он. -Ну ладно, только давай быстрее, больно очень, трах-тарарах...

Через полчасая подошел к Валерию, его имя прочитал в листе назначенй. Возле постели сидела женщина средних лет с головой, повязанной платочком.
Совместными усилиями повернули пациента, я сделал клизму, водрузили мальчика на судно...Через несколько минут отошли газы, Валерию стало легче. Он тут же уснул, мы вышли из палаты.

-Вы мать больного?
-Нет, что ты. Я соседка. Жалко мальчика, пришла навестить...
-Что, у него нет родителей?
-Да что это за родители! Пьянчуги пропитые, алкоголики проклятые! Довели ребенка...
И она рассказала мне обыденную историю.
Родители пьют уже много лет. Когда немного протрезвеют, перебиваются случайными заработками. В семье двое детей, старший сидит в тюрьме за ограбление. На младшего внимания вообще не обращали. Родили ребенка, дали ему звучное время Валерий, и на этом свои обязанности сочли выполненными. Мать то сдавала его в дом ребенка, то забирала обратно. Побывал он и в детском доме... Родительских прав их почему-то не лишали.
Питался мальчишка тем, что давали сердобольные соседки или в редкие минуты просветления варила мать из завалявшихся продуктов. Всему дому задолжала, стерва...
Растет парень на улице... В школу почти не ходит. Учителя говорят, способности хорошие, и буквально за уши перетягивают из класса в класс.

-Володя, ты не поверишь - пару недель назад захожу я к ним посмотреть Валерку - мать пьяная лежит на кровати, отец - под кроватью, кругом наблевано,а Валерка с другом, таким же ,как он - сидят за столом пьяные, и пьют "чернила"...
Много ли детям надо... В доме шаром покати,двери разбитые, замок выдран.
Я их разогнала. Валерку взяла ночевать к себе, накормила, а папа с мамой так и не проснулись...Мы уже и в милицию писали, и в исполком - все без толку...

И конечно, никто не обратил внимания, когда парню заболел живот.Родители снова валялись пьяные без памяти, живот болел все сильнее. Началась рвота. Валерка кричал и ругался так,что сбежались все соседи. Я вызвала Скорую, Валерку сразу забрали в больницу.

Добрая женщина заторопилась и ушла, а я полез в историю болезни...

...По прибытии мальчика сразу взяли на операционный стол. Оказался гангренозный перфоративный аппендицит, острый разлитой перитонит.
Хирурги убрали все, что осталось от отростка, осушили гной, поставили дренажи, назначили антибиотики. Несколько дней он был в послеоперационной палате. Затем перевели в гнойную хирургию и положили на мой пост...

У больных перитонитом закономерно наступает парез кишечника и задержка стула и газов. Слабительные давать нельзя во избежание непредсказуемых осложнений. У Валерия были сильнейшие боли и рези в животе. Обезболивающие назначать тоже нельзя - они усиливают парез и ослабляют перистальтику...
Оставался старинный метод, хорошо описанный Я.Гашеком в бессмертной книге о бравом солдате Швейке... Этот метод - клистир, или очистительная клизма.
Таким способом в начале прошлого века широко и с неизменным успехом пользовался выведенный в романе доктор Грюнштейн, для выявления симулянтов в старой австрийской армии...Правда, Грюнштейн к лечению добавлял еще лошадиную дозу аспирина, но в нашем случае этого не требовалось...
После клизмы отходят газы и содержимое кишечника, и на время становится лучше.

Днем и ночью раздавался из палаты звон ложечки о стакан и крики:
-Володя, ...твою мать,сделай клизму! Клизму! Ты что, заснул? Где вы делись, *нецензурная брань*?
Клизму! Врача! Клизму!
Иногда проходил мимо дежурный хирург.
-Володя, брось все, сделай ему клизму. Невозможно быть в отделении...

Мало было сделать клизму. Газы отходили, но говно приходилось выгребать руками, и не всегда находились перчатки...

Страшные ругательства из уст этого ребенка воспринимались нереально. Мои знания ненормативной лексики расширились необычайно. А ручное отделение кала путем выковыривания начисто отбило любую брезгливость.
Несчастного мальчика было очень жаль, но иногда хотелось его чем-нибудь пристукнуть...

Поправлялся Валерий медленно. Но постепенно состояние его улучшилось. Прекратились постоянные крики, реже ставили клизмы, упала температура. Он начал понемногу ходить. Вначале держась за стены, потом более уверенно.
Родители его не посещали, мать в отделении так и никто и не увидел.

Перед госэкзаменами я уволился. У меня было назначение в сельский районный центр Червень работать фтизиатром в туберкулезном отделении, и я надолго забыл о мальчишке с перитонитом, было много других забот...

Прошло несколько лет. Я проработал 3 года в Червене и уже давно жил и работал в Минске.
Однажды вечером я зашел в гастроном на улице Змитрока Бядули - выпускника ешивы, сумевшего вырваться из местечка и стать знаменитым белорусским писателем...

На выходе меня кто-то сильно хлопнул по плечу и окликнул
-Володя, *нецензурная брань* буду, Володя!
Я оглянулся. Здоровенный белобрысый парень стоял сзади, широко раскинув руки.
-Вы ко мне? - спросил я индиферентно.
Парень сжал меня в объятьях, приподнял над тротуаром и осторожно поставил обратно.
-Да ты что, не помнишь меня? Ты, наверное, уже давно доктор? Я Валерка из 10 палаты! Ты не думай, я все помню! Как ты говно выгребал из-под меня руками, а я все кричал "Клизму! Клизму" - и крыл тебя матом...
-Да, я бы не узнал тебя, сказал я, освобождаясь из объятий. Ты здорово вырос. Ну, как ты живешь?
-Володя, доктор,пошли выпьем! - сказал Валера с воодушевлением. Я так не могу, я должен с тобой выпить! Я помню, как страшно болел живот,и только ты и Танька-медсестра,-
как приходили на смену - сразу ставили мне клизму, остальных было не дозваться...
Все, я тебя не отпущу. Я работаю в этом магазине, счас возьму литр белой...

Переспектива выпить с ним литр водки меня не обрадовала.
-Да я не пью, у меня желудок больной...
-Не п..ди. Со мной выпьешь. За то, что я жив остался, что ты жалел меня,мальчишку, а я тебя матом...Я все помню!
-Нет,нет, в другой раз!
Улыбка сошла с его лица.
-Да ты, может, брезгуешь? Мол, ты еврей, тебе с белорусом пить западло? Я от всей души хочу тебя уважить, а ты меня обидеть хочешь? А в морду?

Такая альтернатива меня не устроила, а приведенные доводы убедили, тем более что в
Червене я уже познакомился с подобной мотивацией...

-Да брось, Валера. Хочешь угостить меня - давай выпьем. Возьми мне нормального вина или ликеру, а себе что хочешь.
-Ну, доктор, молоток...Пошли в мой магазин, я быстро.
-Да я тебя обожду...
-Не-ет, Володя, ты сбежать хочешь, а мне с тобой надо выпить...
Мы зашли в винный отдел, он взял спиртное и два стакана.

И я с ним, как последний алкоголик, во дворе детского садика, под грибком распил пол бутылки ликера, остальное отдал ему. Правда, он за это время успел выпить свою бутылку водки, но на него это подействовало меньше...
Ничего не поделаешь, разная толерантность...

Он рассказал мне, что отец умер, а мать спилась, сейчас в психушке...Брат опять сидит в тюрьме. Сам Валера живет в своей квартире, есть у него девушка, на которой он собрался жениться.
-Она не любит, когда я выпиваю. Но, Володя, когда я тебя встретил, я не мог не выпить... Ты хоть и еврей, а хороший человек... Приходи ко мне в магазин, только спроси Валеру...Будут тебе все дефициты, и мясо самое лучшее, я здесь рубщик, и грузить помогаю, меня любят...
На прощание он меня поцеловал слюнявым ртом.
Больше я его никогда не встречал.
*******************
Почти такая же история уже была со мной в Червене.
Был у меня пациент Коля Миклашевич. Молодой мужик,лет 35 появился у меня на приеме с небольшим кровохарканием. Он был страшно напуган.
В деревне, где было много туберкулезных больных, ему рассказали, что так бывает за несколько дней до смерти... Я посмотрел его на рентгене, выявил небольшой распавшийся инфильтрат и положил в отделение. Лечение шло туго, и через пару месяцев я наложил ему искусственный пневмоторакс - вдувание воздуха в плевральную полость с целью быстрейшего закрытия каверны.
Результат был хорошим, каверна вскоре закрылась, и через несколько месяцев я его выписал, обязав приходить через 7-10 дней для повторных введений воздуха..

Однажды, осенней дождливой ночью в мои двери раздался сильный стук. Посмотрел в окно - под фонарем стоял заляпаный грязью трактор "Беларусь" с включенным мотором. Я открыл двери.Ввалилась молодая женщина в мокром дождевике.
-Доктор, миленький,поехали с нами, моему мужу плохо!
-Кто ваш муж, куда ехать?!
-Ой, я не сказала...У вас есть больной, Коля Миклашевич, я его жена. Он ходит к вам на поддувания
-Да, знаю. А что случилось? Вы привезли его в больницу?
-Нет,он не может ехать, его всего раздуло...

Оказывается, пару дней тому назад, когда я был на совещании фтизиатров в Минске, Коля пришел на очередное вдувание воздуха в плевральную полость.
Процедуру проводил мой бывший заведующий отделением доктор Лобик. Ранее он был снят со своего поста за распитие спирта из пневмотораксного аппарата (я писал об этом в рассказе
"Начало"), но в этот раз перед работой аппарат не трогал, но хорошо хлебнул из бутылки...

Во время поддувания он, повидимому, ввел иглу глубже, чем нужно, и наколол поджатое легкое. Через точечное отверстие воздух стал медленно поступать в плевральную полость, и к искусственному пневмотораксу добавился спонтанный... Затем воздух при дыхании и кашле распространился под кожу и образовалась так называемая подкожная эмфизема.

Фельдшер из соседней деревни не решился отправить Колю в больницу по разбитой дороге, покрытой непролазной грязью. К доктору Лобику обращаться не стали, а приехали прямо за мной.
Я уже видел такие случаи и знал о возможных осложнениях, поэтому медлить не стал.
Был час ночи. Я быстро оделся, мы сели в трактор. Вначале мы поехали в мое отделение за пневмотораксным аппаратом , а потом в деревню за 20 километров.

Вы не знаете, что такое белорусская грунтовка после дождей! Не знал и я...
Чезез два с лишним часа добрались...
Коля лежал на высоких подушках синий и раздутый, как воздушный шар, с сильнейшей одышкой. При нажатии пальцем воздух скрипел всюду под кожей - на шее, грудной клетке, даже на животе...

Я послал тот же трактор к фельдшеру за 6 километров за кислородом, затем с помощью привезенного аппарата откачал полтора - два литра воздуха из плевральной полости.
Отверстие в висцеральной плевре уже, видимо,было закрыто, новый воздух не поступал,и больному сразу стало легче дышать, он слегка порозовел...Подождав час, я осторожно откачал еще немного воздуха.
Привезли баллон с кислородом, я наладил ингаляцию.
В дальнейшем больному был нужен только покой, оставшийся воздух рассосется сам...

Было уже 7 часов утра. Предложенный самогон я пить не стал, выпил стакан чая.
Мой трактор стоял под парами...Больной остался на попечении фельдшера.

Через несколько дней Колю привезли на рентген. Легкое уже немного расправилось.
Подкожная эмфизема почти рассосалась.
Пневмоторакс я ему постепенно прекратил. В дальнейшем Коля полностью поправился.

Но когда он приходил на прием за лекарствами, я не знал, куда деваться. После каждого посещения он подмигивал мне с заговорщицким видом и просил:
-Израйлевич, выйдем, поговорить надо по секрету...
Я выходил к нему в коридор.
-Израилевич, пойдем выпьем... Я вам обязан,вы ночью ехали, спасали меня... А то бы я помер, двое деток без отца остались, жонка б овдовела...
-Коля, ничего не надо, я не пью,у меня больной желудок...Ты жив, здоров, - вот и хорошо...

Но один раз он увидел меня на улице, в центре городка, возле нашей зачуханой чайной.
-Все,Израилевич,сейчас ты от меня не отвертишься,пошли, выпьем...
-Да у меня желудок больной - привычно начал ныть я... Коля посуровел.
-Доктор,ты не хочешь со мной выпить. Ты , наверное, брезгуешь.
Мол, я, доктор и еврей, не буду пить с простым белорусским мужиком...

Против этого довода я никак не мог устоять, да и обижать хорошего человека не хотел.
-Ладно,идем выпьем, чтобы ты обо мне плохого не думал.
-Вот и молодец, доктор. Я тебя уважаю, я тебе обязан здоровьем - пошли выпьем...

С тех пор прошло много лет и тысячи больных.
Никогда я не оценивал человека по тому, может или не может он мне что-то дать или
подарить за мою работу.
Но я всегда вспоминаю начало моей практики, этих и других своих пациентов, и их бесхитростные и искренние слова -
-Доктор, я тебе обязан здоровьем, пойдем, выпьем...