Кое-что из жизни геев...
Владимир Бунимович


Сейчас, в первые годы ХХ1 века печать, радио, телевидение и интернет каждый день приносят новости, что та или другая страна признает однополые браки. Педерасты и лесбиянки переходят в наступление : устраивают шествия, демонстрации - даже в Иерусалиме как-то состоялся "Парад гордости" - шествие педерастов и лесбиянок!
Я уважаю права любого человека, будь он педерастом или даже зоофилом. Тем более, что как считают, эти свойства, как будто, обусловлены генетически.
Непонятно только, что будет дальше и откуда появятся дети у гомосексуалистов и лесбиянок? И не придется ли им размножаться почкованием?
А может быть, найдут что-нибудь лучшее...

Я хорошо помню тот вечер в конце семидесятых годов, когда во время дежурства на Скорой пришлось второй раз в жизни встретить педерастов.
Около 21 часа наша МКБ (малая кардиологическая бригада) получила вызов в рабочий район Минска.
Повод - сердечный приступ. Через семь минут были на месте. Поднялись на этаж. Позвонили.
Двери открыла пожилая, лет пятидесяти, маленькая женщина, русые волосы пучком, в застираном халатике, сильно встревоженая и заплаканая.
-Проходите, доктор,с мужем плохо.
-Что случилось?
-Да с сердцем у него что-то, проходите, сами увидите.
Я захожу.Однокомнатная хрущевка почти без вещей. У окна стол, изрезаный ножом, со следами погашеных окурков. Облезлый продавленный диван, пара ломаных табуреток. В дальнем углу - батарея пустых бутылок.

Посреди комнаты - большая железная кровать с блестящими шишечками. На кровати лежат двое небритых и заросших мужчин, прикрытые грязной простыней. Один - постарше и поменьше ростом, лет шестидесяти. Другой - помоложе, лет сорока, здоровенный лоб. Оба курят. С каждой стороны кровати груда окурков. В комнате застарелый запах немытых тел, алкогольного перегара и сизый дым под потолком.

Я удивился.
-Что за картина? Кто больной?
-Да это баба все придумала. Мне в груди заболело, перекурил и полегчало, сказал тот, что постарше.
Но его бледное лицо, цианотичные губы и капли пота на лбу говорили о другом.
-А это кто рядом?
-Это моя жена!
-Что? Жена? Какая еще жена? А это кто ? - повернулся я к женщине, стоявшей молча.
-А это баба приблудная. Пошла к ебени матери, чтоб я тебя не видел!
Женщина тихо скрылась в кухне.

-Вот что, я не знаю, кто из вас муж, кто жена, разберетесь сами. Немедленно бросьте папиросы оба! Ты, жена, или как тебя там, быстро встань и уберись отсюда, мне надо посмотреть больного! По дороге открой окно, пусть проветрится!Выйди на лестницу, там кури!
Молодой медленно встал, отворил окно и вышел.
-Разворачивай кардиограф, - сказал я фельдшеру-студенту.
Я присел на постель, быстро расспросил больного. Электроды были надеты, снял ЭКГ - так и есть : острый передне-перегородочный инфаркт, аритмия; давление 95 на 60 - кардиогенный шок.
Здесь нужно поворачиваться быстро.
Сделали необходимые инъекции, поставили капельницу, дали кислород - давление немного поднялось, боли уменьшились. Вызвал в помощь реанимационную бригаду.

Оставил фельдшера с больным, вышел на кухню.
Женщина сидела тихо, как мышь, и плакала.
Я объяснил, что у больного тяжелый инфаркт, и мы забираем его в больницу.

-Что это у вас за семья такая странная? Кто вы больному?
-Да жена я, жена! Тридцать лет прожили, а на старости лет мужик совсем с ума спятил! Не живет со мной, распился, водит всяких мужиков, трахается с ними и меня заставляет смотреть...
-Что, у вас и дети есть?
-Есть, а как же, двое взрослых детей, дочка и сын...
-Так что же вы не уйдете отсюда к детям?
-Да некуда деваться мне! Я не работаю, инвалид по женскому. Дочка после декретного не работает, со своим мужиком-пьяницей живут на квартире. Сын в армии, прапорщик, в казарму тоже взять не может...
И она громко зарыдала. Я дал ей воды из крана. Немного успокоившись, продолжала.
-Уж сын приезжал, разговаривал с ним, и по морде бил, за мать заступался... Ничего не помогает... А этот, старый дурак, мужик мой, еще и трахаться меня заставляет с этим гадом, а сам смотрит, смотрит, а потом и сам на меня лезет! Я не хотела, и к соседкам убегала, а он говорит : "Не будешь делать , как я велю, - уходи!" а мне уйти не-е-куда!
И она вновь зарыдала.
Прошла минута, слезы иссякли.
-Доктор, а если мужик помрет, мне будет какая-нибудь пенсия?
-Ну, я не знаю... Это вы потом спрОсите...
-Доктор, вот вы мужика в больницу завезете, а мне с этим гадом оставаться, еще и кормить его...
-В этой беде я вам помогу. Позовите его.

Вошел молодой педераст с недовольным видом.
-Ну, что еще?
-Твоего *нецензурная брань* мы увозим в больницу. А ты - быстро собирай свои манатки, и чтобы духу твоего здесь не было! Кто ты такой? Покажи документы!
-А что ты командуешь...
-Ты Статью 121 Уголовного кодекса знаешь? Я уже вызвал милицию, и сядешь на пять лет! А знаешь что с такими делают в тюряге? Я сам буду свидетелем, что видел, как вы трахались, у мужика наступил инфаркт , а ты будешь виноват!

Издали приближался звук сирены, это подъезжала реанимационная бригада. Услышав сирену, педераст схватил свой ватник и мигом испарился.

У больного давление стабилизировалось, ребята из реанимационной ничего не добавляли, погрузили носилки, и мы все уехали.
Кстати, как я потом выяснил, старший педераст из этого трио выжил и поправился, но что было дальше - я не узнавал.

До этого случая я видел гомосексуалиста только один раз. В течение семи лет в нашей клинике рабтал доктор Федор Петрович, заведовал оргметодкабинетом. Высокий белокурый мужчина лет 35, компанейский, на всех наших вечерах хорошо пел старинные романсы (а я ему аккомпанировал). Был женат, но детей не было. Наши дамы шушукались, что женитьба его неудачна и с женой Федор живет плохо. На одном из культпоходов в театр вся клиника видела, как жена Федора, высокая красивая женщина внезапно, посреди действия встала, залепила ему две пощечины и ушла из театра. Ну, мало что бывает...

И вдруг, вернувшись из отпуска, я узнал, что Федора спешно исключили из КПСС и уволили с работы. За что?
Оказывается, на автовокзале в грязном вонючем туалете, в антисанитарных условиях, дружинники застали его с двумя подростками во время полового акта!

Скандал на всю противотуберкулезную и пульмонологическую службу!
У нас почесали языки и вскоре обо всем забыли.
Но месяцев через восемь мы узнаем, что Федор Петрович работает в Москве, в Министерстве Здравоохранения СССР и скоро, в составе большой комиссии, приедет проверять нашу клинику!

В Москве, в Союзном Министерстве, были свои педерасты...